Рожденная во льду - Страница 88

– Не всех, а только Тома Круза, – поправила Лотти, намеренно не замечая сарказма. – Интересно, он в жизни такой же красивый, как и на экране?

– О да. И такой же обаятельный. Он обещал приехать с женой в мою гостиницу.

– В Блекторн-коттедж? – потрясенная Лотти прижала руки к груди.

Бриана улыбнулась.

– Да, он так сказал.

– Свежо предание, – проворчала Мейв. – Что здесь может привлечь человека, избалованного богатством и славой?

– Покой, – процедила сквозь зубы Бри. – И вкусная еда. То же, что привлекает всех остальных.

– И чего в Блекторне в избытке, – вставил Грей. – Я много путешествовал, миссис Конкеннан, но нигде не обретал столь милого и уютного пристанища. Вы должны гордиться успехами Брианы.

– Гм.„ Еще бы вам было неуютно в постели моей дочери!

– Ну разумеется. Вы совершенно правы, – любезно согласился Грей, не давая Бриане вставить ни слова. – И я от всей души благодарен вам за то, что вы воспитали такую добрую, заботливую, отзывчивую дочь, у которой вдобавок хватает ума и усердия успешно вести дела. Я потрясен ее талантами.

У Мейв от изумления челюсть отвисла, и она не нашлась, что ответить. Мейв ожидала от Грея чего угодно, только не комплиментов. Пока она судорожно соображала, нет ли в этом скрытого подвоха, Грей подошел к кухонному столу.

– Я тоже купил для вас маленькие сувениры. Перед тем как выйти в сад за Брианой, он оставил в кухне полиэтиленовый пакет и теперь достал оттуда подарки. Бриана ошеломленно уставилась на него, а Лотти, к превеликому удовольствию Грея, восхищенно ахнула.

– Мейв, смотри, хрустальная птичка! Ой, ты только погляди, как в ней преломляется свет!

– Вы можете повесить ее рядом с окном, – сказал Грей, – и любоваться радугой. Вы ведь и сами напоминаете мне радугу, Лотти.

– Да бог с вами, Грейсон! Это ж надо такое выдумать: я напоминаю радугу! – смутилась польщенная Лотти и в порыве благодарности крепко обняла Грея. – Я повешу эту птичку возле окна в гостиной. Спасибо, Грей, вы чудо что за человек! Не правда ли, Мейв?

Мейв пробормотала нечто невразумительное и нерешительно занесла руку над своей коробочкой. Теоретически она должна была бы с негодованием отвергнуть подарок Грея, но хрустальная птичка Лотти выглядела так мило… Наконец жадность и любопытство взяли верх, Мейв открыла коробочку… и потеряла дар речи.

В шкатулке лежало позолоченное стеклянное сердечко, в котором была маленькая дверца. Когда пораженная Мейв отворила ее, заиграла музыка.

– Ой, музыкальная шкатулка! – захлопала в ладоши Лотти. – Какая красота! А что она играет?

– «Звездную пыль», – прошептала Мейв и чуть было не начала подпевать, но вовремя спохватилась. – Это старинная песня.

– Да, она уже стала музыкальной классикой, – кивнул Грей. – К сожалению, ирландских напевов я не нашел, но подумал, что этот вам тоже понравится.

Губы Мейв дрогнули. Музыка ее растрогала. Она кашлянула и, исподлобья взглянув на Грея, пробормотала:

– Спасибо, мистер Теин.

– Зовите меня Греем, – любезно сказал он.

Спустя полчаса, оставшись наедине с Греем, Бриана подбоченилась и возмущенно воскликнула:

– Это похоже на взятку!

– Почему «похоже»? – усмехнулся Грей, передразнивая ее. – Это и есть самая натуральная взятка. Зато я достиг своей цели. На прощание твоя мать мне даже улыбнулась. Бриана засопела.

– Не знаю, за кого я должна больше краснеть: за нее или за тебя.

– Хорошо. В таком случае рассматривай это как знак примирения. Я не хочу, чтобы твоя мать портила тебе из-за меня жизнь, Бриана.

– И как это ты догадался подарить ей музыкальную шкатулку? Умник чертов!

– Здорово придумано, да? Теперь, слушая эту музыку, она всякий раз будет вспоминать обо мне. И скоро убедит себя, что я не так уж и плох.

Но Бриана не желала успокаиваться. Она была страшно возмущена.

– Как ты все ловко подметил!

– Хороший писатель должен быть наблюдательным. Твоя мать привыкла жаловаться. – Грей заглянул в холодильник и достал пиво. – А в последнее время ей жаловаться не на что, вот она и бесится. – Он откупорил бутылку и отпил глоток. – Ну и вдобавок она боится, что ты замкнешься и не будешь с ней общаться. Но не знает, как с тобой помириться.

– А я должна знать, да?

– Должна. Так уж ты устроена. И твоя мать это тоже знает, но побаивается: а вдруг на сей раз все будет иначе? – Грей взял Бриану за подбородок. – Но ее опасения напрасны, ведь семья для тебя много значит, и ты уже постепенно прощаешь свою сварливую матушку.

Бриана резко отвернулась и принялась собирать грязную посуду.

– Не очень-то приятно, когда тебя видят насквозь, – проворчала она, но, вздохнув, вынуждена была признать; – Пожалуй, я действительно потихоньку ее прощаю. Хоть и не знаю, когда прощу окончательно… Впрочем… твоя сегодняшняя выходка ускорила процесс нашего примирения.

– Я на это и рассчитывал. – Грей подошел к ней сзади и, подлизываясь, обнял за талию. – Значит, ты не сердишься?

– Нет. – Бри повернулась и положила голову Грею на плечо. – Я люблю тебя, Грейсон.

Он ласково погладил ее по голове и ничего не ответил, задумчиво глядя в окно.

В последующие дни погода была нежаркой, и Грей работал с утра до ночи. Он потерял счет времени и не замечал ничего. Или почти ничего.

Роковая финальная встреча приближалась. Грей уже настолько влез в шкуру убийцы, что без труда представлял себе все его мысли и чувства. Убийца был умен и порочен.

Наверное, читатели сочтут его сумасшедшим. У людей обычно не укладывается в голове, как может человек в здравом уме и твердой памяти совершать такие жестокие преступления.