Рожденная во льду - Страница 42

В последующие годы он поднаторел в ней еще больше, беря уроки у сверстниц и у профессионалок, поджидавших клиентов в темных переулках у дверей, из которых воняло прогорклым салом и едким потом.

Едва Грею исполнилось шестнадцать, он ушел из приюта и с узелком за спиной и двадцатью тремя долларами в кармане пустился в дорогу.

Он жаждал свободы. Ему надоели правила и запреты, которыми он был обложен почти всю жизнь. Грей обрел свободу, сумел ею воспользоваться и заплатил положенную цену.

Он долго прозябал в безвестности, но постепенно к нему пришла слава. Грею повезло: природа наделила его талантом, который не дал ему пропасть, затеряться в толпе.

В двадцать лет он написал первую книгу, во многом автобиографическую, пронизанную грустью и романтизмом. На издателей она впечатления не произвела. В двадцать два года Грей сочинил неплохой детективчик. Издатели опять-таки не обивали его пороги, но один из редакторов проявил некоторый интерес, и этого оказалось достаточно, чтобы Грей заперся в убогой комнатенке, которую он в то время снимал, и несколько недель подряд не вставал из-за пишущей машинки.

Эту повесть ему удалось продать. Конечно, за бесценок, но Грей все равно ликовал. Ничто и никогда не было для него так значимо, как тот первый успех.

Спустя десять лет он уже мог жить, как ему заблагорассудится, и хвалил себя за правильный выбор.

Грей заварил чай и съел ложку пудинга. Покосившись на дверь Брианиной комнаты, он заметил внизу полоску света и улыбнулся.

Бриану он тоже выбрал сам.

Поставив на поднос чайник и две чашки, Грей постучался в ее комнату.

– Входи!

Она сидела за письменным столом, напоминая монашку: аккуратный фланелевый халатик, шлепанцы, распущенные волосы ниспадают на одно плечо. У Грея аж слюнки потекли – так она была соблазнительна.

– Я увидел, у тебя свет горит… Хочешь чаю?

– С удовольствием. Я как раз закончила возиться с бумажками.

Пес, лежавший у ног Брианы, встал и потерся о колени Грея.

– Я тоже на сегодня отстрелялся. – Грей поставил поднос на стол и взъерошил шерсть Кона. – Убийства пробуждают во мне аппетит.

– Ты и сегодня кого-то убил?

– Да, и с особой жестокостью. Он произнес это с таким удовольствием, что Бриана расхохоталась.

– Может, ты поэтому в жизни такой спокойный? Должно быть, книжные убийства служат для тебя эмоциональной разрядкой. Скажи, а ты когда-нибудь… – она вдруг смущенно осеклась.

– Ну-ну, продолжай. О чем ты хотела спросить? Ты вообще редко меня расспрашиваешь про мою работу.

– Да тебе, наверное, и без меня докучают расспросами.

– Ага. – Грей поудобнее устроился в кресле. – Но я не против.

– Ну… короче, мне интересно, ты когда-нибудь убивал в своих романах героев, списанных с твоих знакомых?

– А как же! Однажды в Дижоне мне попался ужасно грубый официант. В романе я его задушил.

– Ox! – Бриана машинально схватилась за гордо. – Ну и какие ощущения?

– У него или у меня?

– У тебя.

– Нормальные. – Грей съел ложку пудинга. – А что? Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь из-за тебя убил, Бри? Пожалуйста! Ты только скажи кого.

– Нет, пока давай от этого воздержимся. – Бриана неловко повернулась, и бумаги, лежавшие на письменном столе, упали на пол.

– Тебе нужна пишущая машинка, – уверенно заявил Грей, помогая ей собрать разлетевшиеся листы. – А еще лучше – компьютер. Знаешь, сколько времени ты сэкономишь на деловой переписке?

– Так ведь я каждую букву по полчаса буду искать, – возразила Бриана. И, заметив, что он внимательно изучает какую-то бумагу, усмехнулась:

– Увы, там нет ничего интересного.

– Извини, я по привычке. А что собой представляет «Трикуотер-Майнинг»?

– Это компания, в которую папа вложил деньги. Я нашла сертификат на чердаке в его вещах и написала им, но ответа до сих пор нет. – В голосе Брианы промелькнула легкая досада. – Тогда я решила написать еще раз.

– Десять тысяч акций! Приличные деньги.

– Вряд ли. Если б ты знал моего отца. Он всегда вкладывал больше, чем получал. Но все равно надо попробовать, – Бриана протянула руку за бумагой. – Это копия. Оригинал взял на хранение Роган.

– Пусть проверит, сколько тебе причитается.

– Мне не хочется его нагружать. У него и так полно хлопот и с новой галереей, и с Мегги. Грей отдал Бриане копию сертификата.

– Если ты хотя бы по доллару за каждую акцию получишь, это все равно будет приличная сумма.

– Да какое там по доллару! По пенсу – и то много! А скорее всего эта компания уже обанкротилась.

– Тогда твое письмо вернулось бы назад. Бриана снисходительно усмехнулась.

– Ты здесь не первый день. Пора бы и понять, как работает ирландская почта. Я думаю…

Пес вдруг зарычал. Бриана и Грей переглянулись. Кон снова зарычал. Шерсть на его загривке встала дыбом. Грей в два прыжка подскочил к окну, но увидел только туман.

– Пойду посмотрю, что там, – пробормотал он и торопливо прибавил, видя, что Бриана тоже поднимается с места: – Нет-нет, не надо. На улице темно и холодно. Оставайся в доме.

– Да ничего там нет!

– Это мы сейчас выясним. Кон, пошли! – Он свистнул, и пес, к изумлению Брианы, послушно побежал за ним.

Грей взял фонарь, хранившийся в кухонном шкафу, и шепнул Кону:

– Идем.

На улице пес на секунду замер, подрагивая, а потом сорвался с места и исчез в тумане, поглощавшем звуки шагов.

Грей осторожно пошел вперед, напряженно прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Свет фонаря преломлялся в туманной дымке. Собака залаяла, но Грей не смог определить, в какой стороне и далеко ли.