Рожденная во льду - Страница 46

– Что это ты сегодня с утра такой развеселый? Даже писатели порой понимают, что дела бывают важнее слов. Не дав Бриане опомниться, Грей властно привлек ее к себе и, с удовольствием отметив, что она шокирована, крепко поцеловал.

Поцелуй был грубым, яростным и голодным. Сердце Брианы чуть не выпрыгнуло из груди. В первое мгновение она испугалась, в следующее уже затрепетала от страсти, но тут… тут Грей оттолкнул ее.

В глазах Грея… о, в его глазах сквозило бешенство. У него волчий взгляд, пронеслось в голове Брианы. Хищный и поразительно властный.

– Ты все поняла? – рявкнул Грей, злясь на Бриану, а еще больше – на себя, ибо она молча смотрела на него, не произнося ни звука. Словно ребенок, наказанный неизвестно за что.

Это чувство было ему хорошо знакомо…

– Черт! Я схожу с ума. – Грей потер виски. – Не знаю, что на меня нашло. Прости, Бриана… Садись в машину, я тебя не трону.

Однако, видя, что она не шевелится, снова вскипел:

– Говорю тебе, что не буду покушаться на твое проклятое целомудрие!

Тут Бриана наконец обрела дар речи. Правда, голос ее звучал не так твердо, как бы ей хотелось.

– За что ты на меня сердишься?

– Я не сержусь. – Он постарался взять себя в руки. – Извини. Да не смотри ты на меня так, словно я тебя ударил!

Но разве это неправда? Резкие, сердитые слова! причиняют ей гораздо большую боль, чем побои.

– Пусти меня. – Бриана опять спряталась за тонкой стеной отчуждения. – Мне нужно позвонить Мегги. Я скажу ей, что не приеду.

– Бриана! – Грей поднял руки, жестом прося пощады. – Ты хочешь, чтобы мне совсем стало худо?

– Наоборот. Я хочу тебя покормить. Надеюсь, после завтрака тебе полегчает.

Грей стиснул зубы, стараясь дышать размеренно.

– А ты еще считала меня уравновешенным. Видишь, как ты ошиблась… Писатели – жуткие негодяи, Бри. Раздражительные, мелочные, эгоистичные, поглощенные только своими делами.

– О нет, к тебе это не относится. – Бриана и сама не поняла, что ее побудило встать на его защиту. – Ты совсем не такой… ну разве что раздражительный…

– Не обольщайся на мой счет. У меня все зависит от того, как продвигается мой роман. Сейчас дела плохи, вот я и разошелся. Понимаешь, я писал, писал, и вдруг – тупик… стена… А ты попалась мне под горячую руку… Не сердись. Хочешь, я еще раз извинюсь?

– Нет. – Бриана, смягчившись, погладила Грея по небритой щеке. – У тебя усталый вид.

– Я сегодня не спал, – держа руки в карманах, он предостерегающе посмотрел на Бриану. – Поосторожней с выражением симпатии, Бри. Дело ведь не только в неудачной работе. Дело еще и в тебе.

Бриана отдернула руку, словно от огня. Губы Грея искривились в недоброй усмешке.

– Я хочу тебя. Если бы ты знала, как мне тяжело…

– Правда?

– Я тебе сказал вовсе не для того, чтобы тебя порадовать, – разозлился Грей.

Она зарделась.

– Да я вовсе не рада…

– Ладно, садись в машину… пожалуйста. Я все равно не смогу сегодня работать, а то у меня совсем ум за разум зайдет.

На сей раз Грей нажал на нужную кнопку: Бриана без возражений полезла в машину.

– Может, надо было еще кого-нибудь убить, и тебе сразу бы полегчало? – шутливо поинтересовалась она, когда Грей сел за руль.

Он с удивлением обнаружил, что еще способен смеяться.

– Ну что ж… я подумаю над твоим предложением.

* * *

Новая галерея Рогана привела Грея в восхищение. Здание было стилизовано под старину – этакий элегантный особняк с образцовым парком. Он не имитировал ни величественный дублинский собор, в котором располагается музей изящных искусств, ни роскошные римские палаццо. Галерея графства Клер обладала своим неповторимым обликом, и невозможно было себе представить лучшего места для хранения и демонстрации произведений ирландских художников.

Роган давно мечтал о такой галерее. И вот наконец мечты воплотились в жизнь.

Парк был разбит по проекту Брианы. Вернее, ландшафтные архитекторы использовали ее идеи: посадили с внутренней стороны кирпичного забора кусты роз, а на широких полукруглых клумбах – люпинусы, маки, наперстянки, водосборы и георгины – любимые цветы Брианы.

Здание галереи было из светло-розового кирпича.

Высокие изящные окна обрамлял серый камень. В большом фойе на полу красовались узоры, выложенные из синего и белого кафеля, с потолка свисала роскошная уотерфордская люстра, а на второй этаж вела широкая лестница из красного дерева.

Бриана завороженно замерла перед большой стеклянной скульптурой, стоявшей у входа.

Двое слились в объятии. В холодном стекле словно мерцал огонек страсти, в пластике фигур была жгучая сексуальность и в то же время возвышенная романтика.

– Это «Капитуляция» Мегги. Роган купил ее незадолго до того, как они поженились. Ему не хотелось расставаться с этим шедевром.

– Я его понимаю. – Грею стало вдруг трудно дышать. В изгибах стеклянных тел сквозило неприкрытое сладострастие, а у него и так нервы были на пределе. – Это потрясающее начало музейной экспозиции.

– У нашей Мегги удивительный талант, правда? – Бриана осторожно прикоснулась кончиками пальцев к прохладному стеклу, порождению огненных фантазий сестры. – Наверное, все талантливые люди с характером.

Усмехнувшись, Бри покосилась на Грея. До чего же он сегодня беспокоен! На всех злится, а в особенности на себя самого.

– Да, талантливым людям трудно приходится в жизни, потому что они слишком требовательны к себе, – продолжала Бриана.

– И портят жизнь окружающим, когда не могут заполучить желаемое. – Грей тоже протянул руку, но погладил не скульптуру, а плечо Брианы. – Ты на меня больше не сердишься?